Маргарита Полякова - Герцог всея Курляндии [litres]
В свете того, что Аптечный приказ обладал монополией на торговлю лекарствами, в их же интересах было расширить список этих лекарств. К тому же врачи в основном были иноземные, а большинство лекарственных препаратов выписывалось из Европы и стоило больших денег. А тут, можно сказать, Европа сама со своими лекарствами ко двору пожаловала. К тому же наши ученые вели активную переписку с Лаврентием Блюментростом еще тогда, когда он служил лейб-медиком Саксонского курфюрста. Так что студентов наших на месте ждали если не с распростертыми объятиями, то уж точно с нетерпением. Ибо они везли рецепты, реактивы, готовые снадобья, целую коллекцию брошюр с научными публикациями, а также разные диковинки для Аптекарского огорода. В том числе картошку. Блюментрост, в свое время получивший докторскую степень за диссертацию о цинге, весьма заинтересовался нашими исследованиями на эту тему.
– Так и не передумал родниться с московитами? – тихонько поинтересовался отец, с которым мы отошли в сторону, позволив герцогине тиранить остальных членов семейства. – Один раз они нам отказали уже.
– Не отказали, – мягко поправил я. – Решили поторговаться. В другой раз меньше запросят. Или мы больше потребуем в качестве приданого.
– Тем более что теперь речь пойдет не о наследнике.
– Я думаю, что хорошей кандидатурой станет Фердинанд. Ему легко языки даются. Даже русский, хотя тот весьма тяжел в произношении. Я до сих пор до конца его не освоил, а Фердинанд говорит почти бегло.
Серьезно, даже стыдно было. То ли сказывалось то, что в своей прошлой жизни я говорил на современном русском, то ли организм мне попался бракованный, но язык мне давался с большим трудом.
– Какую из русских принцесс лучше сватать, вот в чем вопрос, – вздохнул Якоб. – Бояре московитские как в рот воды набрали, не больно откровенничают. Поди узнай, что там за девицы.
– Да те, кто нам подходит, маленькие еще. Хотя, говорят, Мария обещает вырасти настоящей красавицей. Она лет на пять моложе нашего Фердинанда. Как раз лет через восемь-девять созреет.
– И Фердинанду время будет остепениться, – кивнул герцог.
Угу. Вот только нужно проследить, чтобы брательника не унесло куда-нибудь не в ту степь. И любовницу ему подобрать подходящую. Что-то мне не хочется, чтобы получилась та же история, что и со сватовством к Ксении Годуновой. Ее жених, прибывший в страну, вел себя совершенно по-хамски. А нам нужны крепкие связи с русским царским домом. Если честно, я пока не решил, в каком русле следует править ситуацию после смерти Федора, и не знаю, будет ли возможность вообще влиять на происходящее, так что Фердинанд был запасным тузом.
– Матушка твоя все еще хочет породниться с Генрихом Нассау-Зигенским, – нахмурился Якоб. – А я, правду сказать, ничего особого о нем не слышал.
– У Нассау-Зигена единственный достойный претендент, Иоганн Мориц. Но ему уже больше шестидесяти. Такого я для своей сестры не хочу.
– Достойного кандидата найти сложно, – согласился герцог.
Это да. «Принцев мало, и на всех их не хватает». А те, кто свободен… с доплатой не надо. Взять того же Филиппа Орлеанского, он со дня на день вдовцом станет. Разница в возрасте небольшая, но на фига сестре нужен гей? Детей он, правда, каким-то образом завести умудрился, но насколько я помню, по поводу смерти его первой жены ходили очень нехорошие слухи.
А в Португалии есть целый бесхозный король Альфонсу VI. Бывший, правда. Балбес, тунеядец, лентяй, частично парализованный и психически неуравновешенный тип, от которого к брату ушла страна и жена. Нужно ли Курляндии такое счастье? Хочу ли я, чтобы сестра страдала, глядя на то, как ее супруг бесцельно прожигает жизнь и спускает выделенные семье деньги, не желая ничем заниматься? Вопрос, что называется, риторический.
Хотя стоп. У Кристиана V, который только недавно стал королем Дании, есть брат Георг. Как раз ровесник нашей Амалии. Будем вместе дружить против шведов! А в качестве приданого можно пообещать не только приличную сумму, но и корабли. В истории, которую я помню по прошлой жизни, Георг должен был стать мужем Анны Стюарт. Но я из кожи вон вылезу, чтобы его опередить. Проблема, которая может возникнуть, – Георг готов был переехать в Англию, а я собираюсь перевезти Анну в Курляндию. Но думаю, это решаемый вопрос.
– Вы правы, отец. Найти достойную партию нелегко. Но мне кажется, что Август Саксен-Вайсенфельсский куда предпочтительнее Генриха Нассау-Зигенского. Он весьма удачно управляет своим герцогством, увеличив его территорию. А дочь Августа, София, как раз ровесница нашего Карла Якоба.
В реальной истории она вроде бы вышла за князя Ангальт-Цербстского, но тут есть варианты. Если княжеский титул покажется Августу привлекательнее, чем финансовые плюшки, можем посватать другую его дочь. И увести Кристину у Августа Фридриха Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского. В конце концов, если выбирать из герцогских сыновей, второй сын лучше, чем седьмой. А Курляндия, как бы это помягче выразиться… слегка богаче. Совсем чуть-чуть. Ровно на собственные производства, собственный флот и собственные колонии.
– А для Александра тоже невесту приглядел? – улыбнулся герцог, явно позабавленный моими наполеоновскими планами. Но судя по тому, как заблестели его глаза, думать на эту тему он будет. И с матушкой посоветуется.
– Думаю, для Александра невесту стоит поискать среди дочерей Густава Адольфа, герцога Мекленбургского. Если не ошибаюсь, у него их восемь. Александр, после окончания академии, вполне может направиться в поездку по Европе и сам выбрать для себя супругу.
Этот Густав Адольф прогрессивный правитель, между прочим. И деятельный. Провел перепись населения, издал положение о школьной реформе и даже позаботился составить распоряжение о пожарной охране, которое я собирался позаимствовать.
– Да ты, смотрю, серьезно этим занимался, – удивился отец.
– Мне хотелось бы, чтобы у моих братьев и сестер были достойные партии.
– Как я понимаю, принца Гомбургского в качестве жениха для Луизы Елизаветы ты не одобряешь.
– Договоренность достигнута. Наш дядя всячески способствует этому браку. Так что рассуждать об этом бесполезно, – пожал я плечами. – Изучая вопрос с женихами и невестами, я уже понял, что достаточно сложно найти действительно достойного кандидата. Но прошу вас, отец, не торопитесь с Амалией.
– Да, герцогиня была права. Дети действительно быстро взрослеют. Даже слишком быстро, – погрустнел Якоб. – Я рад, что ты столь ответственно подходишь к делам. Жаль только, что не ко всем.
– О чем вы, отец?
– О твоей любовнице. Неужели ты думаешь, мне не донесли, куда ты бегаешь чуть ли не ежедневно в простом облачении? – недовольно поинтересовался герцог. Вот ведь! Да понятно, что донесли. Еще, небось, и от себя присочинили с три короба.
– Вас не совсем верно информировали, отец. Это не официальная любовница, а всего лишь… ну… небольшое развлечение.
– Сын, я тебя не узнаю. Светлый ум, несвойственная возрасту прагматичность, и вдруг служанка в трактире! Понимаю, что ты молод. И что кровь кипит. Но неужели нельзя обзавестись куртизанкой рангом повыше?
– Опять демонстрировать галантные манеры? – возмутился я. – Мне хочется, чтобы хотя бы дома моя женщина ждала не наследника герцога и не благородного кавалера, а просто меня. Пусть хотя бы в постели не будет интриг. Эта, как вы изволили выразиться, служанка, даже не знает, кто я такой.
– Что ж. Молодость имеет право на безумства. Главное, чтобы они не закончились самым печальным образом. Даже если у тебя будут бастарды, они должны родиться позже законных детей. Наша Курляндия и так невелика. Если ее будут раздирать междоусобные войны…
– Я понял вас, отец.
– И тебе все равно придется покончить со своей тайной жизнью. Я поставил тебя во главе Семигалии отнюдь не только на словах и бумагах. А чтобы управлять территорией, нужно ее знать. Так что планируй в скором времени поездку, тебя ждет Бауска, – поставил меня перед фактом герцог. – А уж возьмешь ты с собой служанку, открыв свое настоящее имя, или оставишь ее и дальше работать в трактире – это твой выбор.
Да уж, умеет папенька озадачить! Собраться в дорогу, разрулить все срочные дела в Академии, выяснить, как успехи у Карла Якоба с кораблями, а у Фердинанда с Александром – с военным делом, разобраться с новыми изобретениями и… решить что-то с Гертрудой. Последнее было сложнее всего. Это отцу я мог рассказывать про мимолетные развлечения (и то не факт, что он поверил). На самом деле все было куда сложнее.
Да и что в нашей жизни бывает просто?
Глава 13
Толстые свечи потрескивали, скупо освещая комнату и создавая эффект того, что причудливые тени на стенах двигаются. Мне не спалось. Слишком многое следовало обдумать после сумбурного и неожиданного разговора. Гертруду, похоже, такие вещи не смущали. Она видела уже десятый сон. Впрочем, из нас двоих, бо́льшим дураком оказался все-таки я. Признавать это было обидно, но Штирлица из меня не выйдет.
